Худший повар в Гроббе. Часть I
Во время одной из недавних экспедиций в логово Траканона группа искателей приключений нашла сумку с древними манускриптами. Они содержали записи неизвестного барда - девушки по имени Эйлия Зефирсуэлл. Гномы-ученые установили, что манускрипты были написаны во время Позабытой Эпохи. Эта история повествует о тролле, путешествовавшем с той группой искателей приключений, и о темных силах, атаковавших деревню Гробб.
Из записей Эйлии Зефирсуэлл
Тролль Кразз отличался исключительной трусостью и суеверностью. Удивительно, как он вообще оказался среди нас, - но факт остается фактом. Из всех членов нашего отряда искателей приключений он был самым любопытным. Кразз занимал должность повара, и за то время, что мы провели вместе, он ознакомил нас с большим ассортиментом тролльих блюд, о которых мы до этого даже понятия не имели, - и лучше, если бы и далее оставались в блаженном неведении. Хотя не стоит грешить против истины - как минимум однажды он точно спас нас от голодной смерти. Не могу сказать, что у нас в группе его любили, но вряд ли кто-нибудь, за исключением, пожалуй, Калтука, выгнал бы его тогда, если бы вдруг время повернулось вспять. Да, Кразз спас мне жизнь - да и не мне одной.
Часть I
Кразз высыпал из ведра потроха в булькающий котел и стал смотреть, как кишки всплывают на поверхность. На какое-то мгновение бульканье варева словно заворожило его. Он ухмыльнулся чему-то своему, затем развернулся и тут же столкнулся с Тцорк, старшей поварихой Гробба. Он отлетел от ее необъятного пуза назад прямо на стоящий на огне котел и дернулся, обжегшись о горячий металл. Рукой он непроизвольно схватился за висевший у него на шее амулет - высушенный обезьяний хвост. Кразз отрезал его у мертвой обезьянки, когда ту случайно придавило скатившимся с горы камнем прямо у него на глазах. Кразз полагал, что это пока было самым радостным событием в его жизни, и ни на секунду не расставался со своим талисманом.
- Смотри куда прешь, слизняк, - процедила Тцорк, обнажив зубы. Остальные повара сразу прекратили мешать пойло в котлах и точить ножи и повернулись к поварихе и Краззу.
Кразз отвернулся и буркнул про себя: - Еще бы - с твоим-то жиром немудрено занимать полкухни.
На некоторое время воцарилось полное молчание, повара лишь обменивались друг с другом многозначительными взглядами. Затем Кразз почувствовал, что в спину ему больно впилось что-то похожее на крюк, и его подняло в воздух. Кразз даже не успел сообразить, что произошло. В следующее мгновение он уже плюхнулся в тот самый котел с кипятком, в который буквально минуту назад бросил потроха. Ошалев от боли, он заорал и попытался схватиться за край котла, чтобы выбраться, - но его уже поджидала Тцорк.
- То есть это я, значит, виновата! - закричала она. - Хочешь все на меня свалить, мерзавец? Она сунула Кразза еще глубже в котел - от этого кожа тролля вздулась и быстро начала покрываться пузырями. Он барахтался в кипятке, отчаянно пытаясь превозмочь обжигающую боль и за что-то ухватиться. Наконец повариха вытащила Кразза и швырнула его на землю. На бедняге не было живого места, да и грязь с травой, прилипшие к лопнувшим пузырям от ожогов, целебного действия точно не оказывали - от этого все болело только сильней. Он еле дышал, когда Тцорк подошла к нему ближе.
Повариха была на голову выше Кразза - и шире его как минимум вдвое. Нос Тцорк был слишком крючковатым даже по меркам троллей, глаза сидели очень глубоко, а все ее лицо исполосовали шрамы. Руки и в особенности ладони троллихи были все в ожогах - следствие поварской профессии. Своей внешности Тцорк всегда уделяла очень много внимания. В волосы непременно вплетала кости недавно убитых зверей, а полученные раны обрабатывала особым способом, постоянно расковыривая их, когда они уже начинали заживать, чтобы потом на их месте оставались жуткие шрамы. Почти все тролли, за исключением Кразза, считали ее исключительно привлекательной троллихой и были бы не прочь заполучить в жены. Кразз же, глядя на нее, испытывал лишь ненависть - и ни капли желания.
- Что, так и будешь тут валяться как дохлая черепаха? – злобно поинтересовалась Тцорк. Он посмотрел на нее снизу вверх, но ничего не ответил. Краззу хотелось сказать многое - но после этого он, скорее всего, опять очутился бы в котле с кипятком, так что благоразумнее было промолчать. Кончилось дело тем, что Тцорк осклабилась и ограничилась пинком под ребра.
- Ступай на место и закончи с похлебкой, - приказала она Краззу с нескрываемым презрением в голосе, после чего развернулась и ушла, оставив тролля лежать на земле.
Кразз жадно хватал ртом воздух, стараясь не обращать внимания на тех, кто на него смотрел, и судорожно сжимал руками висевший на шее амулет.
Он медленно поднялся. Боль не утихала; он пытался справиться с ней, но не смог и снова закричал. Остальные повара весело заржали, определенно находя зрелище очень забавным. Кразз медленно обвел всех взглядом, но ничего не сказал. Хромая, он подошел к ближайшей деревянной кадке с внутренностями, заглянул внутрь - и тут же отвернулся. Даже вид свежих окровавленных потрохов, обычно успокаивавший его, в этот раз не помог. Кразз уже проклял тот день, когда устроился на службу поваром. Тцорк всячески унижала с самого первого дня - остальных же издевательства поварихи над новичком весьма забавляли. Он ненавидел их всех вместе и каждого по отдельности - но никого столь яростно как Тцорк.
Сунув в ведро руку, он нащупал глотку аллигатора. Кразз крепко сжал ее в кулаке. Перед его взором снова предстала Тцорк, и он машинально стиснул кулак со всей силы и сжимал пальцы до тех пор, пока в его руке не осталось ничего, кроме кровавого месива.
- Тцорк, - прошипел он, - гнусная гнойная тварь. Ты еще пожалеешь об этом... ох как пожалеешь.
Кразз никогда не состоял в хороших отношениях со своими товарищами-троллями. Когда он был маленьким, над ним потешались все кому не лень, и каждый норовил его обидеть. Когда он вырос, ничего не изменилось - и он сам не знал, придет ли когда-нибудь этому конец.
Собственно, ни для кого не было секретом, почему именно Кразза выбрали объектом для издевательств. Он был невероятно труслив и суеверен: постоянно носил при себе амулеты и талисманы, боялся идти против течения, раскладывал на пороге хижины особые листья и травы, перед тем как лечь спать. Он не питал иллюзий относительно своей никчемности - но другие никогда не упускали случая лишний раз ему об этом напомнить. Его ненавидели - и он ненавидел их; так Кразз Черепобой все глубже и глубже уходил в себя, пока снаружи не осталось ничего, кроме маски ложного подобострастия.
Какой-то грохот разбудил Кразза, как раз когда он досматривал замечательный сон, в котором кромсал ножом лапу здоровенного паука, и в какой-то момент ему показалось, что это вовсе не паучья лапа, а нога одного из его многочисленных врагов. Проснуться на самом интересном месте - что может быть обиднее? Кразз открыл глаза. Кто же потревожил его покой?
В небольшой каменной хижине жило еще несколько молодых поваров, у которых не было своего дома. Большинство спящих не отреагировали на грохот; кто-то что-то пробормотал спросонья и повернулся на другой бок. Кразз присел и обернулся на звук, похожий на звон щита, которым ударили об стену. - Рекеш? - спросил он, все еще моргая спросонья.
Рекеш стояла в центре комнаты, освещенная утренними лучами солнца, пробивавшимися через единственное маленькое окошко. Она была невысокая, худая, с тонкими волосами и большими руками. Кразз мог на пальцах одной руки пересчитать тех, кто не желал ему смерти, и Рекеш была одной из них. Характер у нее был спокойный и ровный, за что ее тоже постоянно третировали. Кразз взглянул на стену за ее спиной. Действительно, она, видимо, задела висевший на стене щит, отчего и пошел этот грохот. В руке Рекеш сжимала окровавленный нож.
Какое-то время Рекеш молча смотрела на Кразза широко раскрытыми глазами.
- Что это ты тут делаешь? - спросил Кразз. - Я... - начала она, - резала мясо для завтрака. - А здесь тебе чего надо? - проворчал он.
Она отвернулась, пожала плечами и ответила: - Кое-что забыла. - Понятно, - произнес он безразлично. У него снова начали слипаться глаза, и он подумал, что если получится быстро заснуть, то, возможно, еще удастся досмотреть сон. Кразз откинулся обратно на подушку, повернулся к стене - и вдруг ему показалось, что он увидел нечто странное. Там, где стояла Рекеш, померещилась еще одна фигура, словно бы тень Рекеш оторвалась от стены и встала рядом со своей хозяйкой. Но это почудилось ему лишь на миг - а в следующее мгновение он уже спал.
С самого утра на кухне что-то было не так. Повара стали слишком дружелюбны - никто не дразнил Кразза и даже не бросал на него злобных взглядов. Кразз, впрочем, не верил в то, что отношение к нему могло так быстро измениться. Склонившись над маринованными грибами, которые надо было порезать тонкими полосками, он с подозрением исподлобья оглядывал всех, кто проходил мимо. Внезапно Кразз ощутил запах, вернее вонь, которую не спутал бы ни с чем. Он поднял голову и увидел Тцорк, грузно нависавшую над ним.
- Что? - спросил он ее сквозь зубы. - У нас заказ на особое блюдо, - сказала она, сделав театральную паузу. Остальные повара злобно засмеялись - они, похоже, были в курсе того, что должно было сейчас произойти. - Обезьяний хвостик.
Кразз прищурил глаза. Только когда Тцорк подошла вплотную, он понял, что она собиралась сделать, но было уже поздно. Двое поваров схватили его за руки, а Тцорк сорвала с шеи амулет. Кразз отчаянно пытался вырваться, но ничего не получалось. Ему оставалось лишь смотреть, как Тцорк своим огромным ножом разрезает хвостик на кусочки и отправляет их себе в пасть.
- Вкусно, - она причмокнула с мерзкой ухмылкой. На губах у нее повис клочок обезьяньей шерсти. Когда она закончила свою трапезу, повара отпустили Кразза. Он уже не трепыхался и казался совершенно обессиленным от борьбы. Но внезапно у него в голове словно что-то щелкнуло. Он посмотрел Тцорк прямо в глаза и быстро вскочил на ноги. Та глянула на него, открыв рот от изумления. Никто не успел остановить Кразза, а тот, словно молния, метнулся к разделочному столу, схватил нож и кинулся на Тцорк.
Когда его оттащили от Тцорк, она уже не дышала, а земля под ней была густо пропитана кровью. Все смотрели на него - и тут он рассмеялся. Сначала тихо, потом громче, и, наконец, его могучий хохот буквально сотряс стены кухни. Он смеялся и когда стражники потащили его через весь Гробб в тюрьму.
За ним захлопнули дверь - и только тогда Кразз перестал смеяться. Дыхание его было частым и прерывистым, грудь болела. Один из стражников взглянул на него - и тут же отвернулся, пробормотав: - Псих.
Кразз свернулся калачиком в углу камеры. Руки его машинально потянулись к шее - но талисмана не было. Его охватил страх, но тут он вспомнил, что Тцорк мертва, и сколько бы над ним ни издевались, к жизни ее это все равно не вернет. Он тихо захихикал, чтобы не привлечь внимание стражи. Выглянув в окно, он смотрел, как на Гробб опускается ночь. Солнце уже село за Змеиный Хребет. Кразз не видел ни бурю, бушевавшую вдали на горизонте, ни огромных чудовищ, которых на мгновение выхватывал из мрака свет вспыхивающих вдали молний.
