Буря скорби. Часть II

Материал из Энциклопедия EverQuest II
Перейти к: навигация, поиск
Легенды EverQuest II
Сердце волчицы
1. Сердце волчицы
Бегство из Гука
1. Бегство из Гука. Часть I
2. Бегство из Гука. Часть II
3. Бегство из Гука. Часть III
Полет "Прыгуна"
1. Полет "Прыгуна". Часть I
2. Полет "Прыгуна". Часть II
3. Полет "Прыгуна". Часть III
Худший повар в Гроббе
1. Худший повар в Гроббе. Часть I
2. Худший повар в Гроббе. Часть II
Воспоминания о Родсете Найфе
1. Воспоминания о Родсете Найфе
Буря скорби
1. Буря скорби. Часть I
2. Буря скорби. Часть II
Эшарай
1. Эшарай. Часть I
2. Эшарай. Часть II
Новые друзья и опасные враги
1. Новые друзья и опасные враги. Часть I
2. Новые друзья и опасные враги. Часть II
3. Новые друзья и опасные враги. Часть III
На равнинах Караны
1. На равнинах Караны. Часть I
2. На равнинах Караны. Часть II
3. На равнинах Караны. Часть III
Темная магия подчинения
1. Темная магия подчинения
By the Wings of Dragons
1. By the Wings of Dragons. Part I
2. By the Wings of Dragons. Part II
3. By the Wings of Dragons. Part III
3. By the Wings of Dragons. Part IV

Часть II

Его разбудили луч света, упавший на лоб и возвещающий наступление нового дня. Ритмичное дыхание грело ему щеки, и он повернулся под одеялом, чтобы взглянуть на лицо Данарии. Светло-пшеничные волосы закрывали ей на глаза и стелились по щекам. Он отодвинул прядь и провел кончиками пальцев по изящной скуле, после чего ловко выскользнул из ее объятий, приземлился на цыпочки и, наконец, встал с кровати. Он не представлял, откуда она узнает о его возвращении, но довольно часто, прежде чем погрузиться в сон, он чувствовал, как она ныряет в постель рядом с ним, шепча: "С возвращением". Она была молода и не особо умна. Порой он думал, что она с ним исключительно потому, что это ей запрещает отец. Но так или иначе, она была с ним, а поскольку иначе Бэйл был бы и вовсе одинок, он не прогонял девушку.

Бэйл вполз в штаны и натянул рубашку. Он уже взял кожаную куртку, когда ее глаза сонно приоткрылись.

- Уже уходишь? - спросила она лукаво.

Он сосредоточился как мог на застежках куртки, зная, что если она позовет еще чуть-чуть ласковее, он никуда не пойдет и вернется в постель. А ему непременно надо было показать посох старейшинам деревни.

- Я кое-что нашел во время вылазки, - сказал он, - и хочу показать это старейшинам как можно скорее.

Она перекатилась на спину, зевая и по-кошачьи потягиваясь. Какое-то время Бэйл раздумывал, не вернуться ли и правда в постель, но потом его взгляд упал в угол, где стоял завернутый в плащ посох, и в груди занялось сладостное предвкушение того, как он покажет его старейшинам. Юноша поспешил пересечь комнату и взять сверток в руки.

- Ну ладно, - разочарованно протянула она, - ты хотя бы завтракать приходи. Папа сегодня как пить дать плюшек напечет.

Бэйл представил, как он войдет в булочную и как разочарован будет пекарь, что ухажер его дочери не только не погиб и не пропал без вести, но и напротив, вернулся с чем-то невиданным. Такое развитие событий Бэйлу нравилось.

- Я над этим подумаю, - сказал он с улыбкой. Потом подошел к кровати и поцеловал девушку. Она так и впилась ему в губы, словно стараясь удержать, но он уверенно отстранился. - До свидания, Данария.

Он чувствовал, как она взглядом провожает его до дверей, но все его мысли теперь были только о трофее. Он уже видел, как выносит его на всеобщее обозрение.

* * *

Утро сменилось днем, а Бэйл все сидел в ожидании у деревенского зала собраний. Он прижимал к себе завернутый в плащ посох и нетерпеливо притопывал ногами, ожидая, когда же его пригласят войти. Вокруг него начиналась обычная утренняя деревенская суета. Всего здесь насчитывалось несколько дюжин домов и мастерских, и все их обитатели уже были на ногах и принялись за работу. От очагов тянулись в небо тонкие струйки дыма, дети тащили от реки бадьи с водой. Часть жителей ушла на пастбища, другие дубили кожи или занимались иным делом. Стук кузнечного молота отдавался эхом от стен домов, а женщина-плотник сидела у себя во дворике и обстругивала длинную доску.

Наконец его позвали. На груде мехов сидели несколько мужчин и испытующе на него смотрели. Некогда они все были предводителями уважаемых кланов, но теперь объединились, чтобы создать новое сообщество. От кланов остались только названия да прицепившиеся новые прозвища. Самого Бэйла когда-то звали Бэйл Могучий Кулак, но это прозвище осталось с прошлой жизнью в горах. Хотя в Каране бывшие горцы и начали иную жизнь - даже взяли себе обычные человеческие имена - отголоски их варварского прошлого отчетливо ощущались в зале. Стены домов, где велись беседы о мире и согласии, были украшены оружием и охотничьими трофеями. Прямо над Бэйлом висела голова волчицы с оскаленной мордой. Неподалеку был и топор, отрубивший эту голову. Охотника, сделавшего это, звали Урт из клана Ледяного топора. Он заговорил первым.

- Юный Бэйл, я так понимаю, ты хочешь нам что-то показать, - сказал Урт. Это был мужчина средних лет с густой рыжей бородой. Его отливающие медью кудри были коротко подстрижены - такую прическу нечасто встретишь в горах, а вот на равнинах волосы обрезают накоротко и мужчины, и женщины. Некоторые мужчины в таком виде смотрятся по-дурацки, но Урт был из тех, кто любую прическу и любую одежду носит с чувством собственного достоинства. Одевался он тоже не как воин, а как земледелец, в простую тканую одежду, хотя его платье было сшито и аккуратнее, чем у большинства.

Прочистив горло, Бэйл сделал шаг вперед. Медленно разматывая плащ, он рассказал: - В море, в нескольких милях к югу от берега, я нашел руины древней цивилизации. По рисункам на развалинах я понял, что когда-то в том затопленном городе обитали люди, подобные рыбам. С собой можно было унести только вот это - но вы, я уверен, согласитесь, что это стоящий трофей. Он сдернул плащ. Удивление промелькнуло на лицах всех сидящих, и по комнате побежал беспокойный шепоток. Бэйл намеренно не смотрел на Серокота, сидевшего позади других, хотя и чувствовал на себе неотрывный взгляд старого охотника.

- Город был в самой глубине моря. Так глубоко, что вряд ли бы у кого-нибудь, кроме меня, хватило дыхания, чтобы туда нырнуть. Да и мне его еле хватало; к тому же приходилось все время уворачиваться от обломков. Как раз в тот момент, когда я нашел посох, на меня обрушилось целое здание. Камни были больше меня самого, но мне удалось выплыть. И вот я стою здесь, перед вами. Вы говорили, что я не смогу, но я смог. Я принес в нашу деревню великое древнее сокровище, к вящей славе всех нас.

Довольный своей речью, Бэйл сложил руки на груди и победно оглядел комнату. Все смотрели на него. Смолкший было шепот возобновился. Юноша не мог не заметить, что когда он только достал посох, все изумились, но сейчас взгляды были скорее осуждающие. Наконец Урт заговорил снова.

- Ты говоришь, что принес нам сокровище, - сказал он. - Что ж, оно сделано из золота и, наверное, очень ценное, отрицать не буду. Но у меня возникает закономерный вопрос - какая польза нам будет от этой вещи?

Сердце Бэйла упало. Этого он не ожидал. Он раскрыл рот, но долго не мог выдавить из себя ни звука, пока наконец не спросил: - Что... Что вы имеете в виду?

- Что этот посох делает? - спросил Урт, разводя руками. - Он помогает расти пшенице? Помогает нам объезжать лошадей?

- Можно ли с его помощью строить дома? - вторил ему другой старейшина.

- Или растить детей? - вступил третий.

- Когда-то в прошлом мы воевали ради красивых безделушек, - продолжил Урт, - но теперь они нам ни к чему. Итак, я спрашиваю тебя снова: что этот посох может для нас сделать?

Бэйл сосредоточенно рассматривал посох, руки его дрожали.

- Ну, тут на нем есть письмена, - сказал он. Они должны означать... что-то.

Он все крутил его в руках, тер письмена пальцами, будто от этого ему могло открыться их значение. Чем более безнадежным становилось его положение и чем суровее - замечания старейшин, тем сильнее Бэйл тер посох. Внезапно, вспыхнув ярким светом, посох вырвался у него из рук. Вся комната тут же затихла. Глаза всех были прикованы к посоху, который начал вращаться в воздухе подобно колесу, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, пока не слился в призрачный круг. Находящиеся в комнате (включая Бэйла) бросились врассыпную, чтобы не оказаться у посоха на пути. Вдруг, с коротким щелчком, он остановился и с грохотом упал на пол, но там, где он только что был, осталась дыра. Дыра в пустоте - ни стены, ни перегородки в этом месте не было. Казалось, сам воздух сломался вокруг этой дыры и напитался энергией. Никто не знал, что делать. Все стояли и смотрели как громом пораженные, гадая, что может случиться дальше. Наконец Бэйл шагнул к дыре, чтобы заглянуть в нее, но не успел он подойти, как его смел удар огромной руки, напоминающей рачью клешню.

Ошеломленный, он пытался понять, что происходит, не сходя с того места, куда его отбросило. Чудовище, огромное размером и ужасное видом, ползло сквозь толпу, испуская высокие душераздирающие вопли, отзывавшиеся у него в голове приступами боли. Взирая на собравшихся дюжиной красных глаз, царапая землю ногами с тремя когтями каждая, оно подобралось к двери и рванулось в деревню.

Бэйл вскочил на предательски ослабевшие ноги и через тела бросился на улицу. То, что он там увидел, его потрясло. Небеса потемнели, а на равнинах тут и там вились смерчи энергии. Мужчины, женщины и дети бежали беспорядочно во всех направлениях, преследуемые по пятам чудовищем. Его чуть не вырвало, когда он увидел растерзанное тело мальчика на коленях у кричащей женщины. Вокруг картина была не менее ужасающая. Он направился туда, откуда бежали люди, и, обогнув здание, замер. Чудовище было прямо перед ним. Впрочем, оно его даже не заметило. Все его внимание было обращено на седого гиганта с видавшим виды топором. Серокот наступал на чудище, не давая ему оглядеться. Вокруг стояло несколько мужчин с кольями и вилами, но только старому охотнику, похоже, хватило храбрости выйти с тварью на бой. Но он уже сдавал. Одна нога у него истекала кровью, а грудь пересекала глубокая рана.

- Серокот! Осторожно! - крикнул Бэйл. Охотник бросил на него взгляд, и в этот самый момент чудовище рванулось вперед и вонзило клешню Серокоту прямо в грудь. И почти в тот же самый момент топор Серокота глубоко врезался твари в горло. С криками боли оба противника обрушились на землю. Пока все еще не успели оправиться от оцепенения, Бэйл бросился вперед, чтобы оттолкнуть чудище и не дать ему раздавить Серокота, - но в тот самый момент, когда он до него дотронулся, оно исчезло. Лишь удушливый черный туман остался на его месте, но и тот через миг рассеялся. И лишь Серокот остался лежать на земле с зияющей в груди раной. Бэйл упал на колени и попытался приподнять старика, лихорадочно думая, где искать помощи.

- Брось! - сказал Серокот. Со словами изо рта у него вырывались струйки крови. - Брось, мальчик мой. Бесполезно.

- Не бесполезно! - настаивал Бэйл. - Тебе нужна помощь.

- Все, - сказал Серокот. Ему уже становилось трудно дышать. - Конец мне. Сомнений нет. Но я готов.

Вокруг них уже собралась толпа, но их голоса казались далекими и неразборчивыми. Голова Серокота покоилась у Бэйла на руках.

- Пожалуйста, - сказал он, - просто попытайся.

Серокот затих и посмотрел на него. Трясущейся рукой охотник привлек юношу поближе.

- Кончилось мое время, - сказал Серокот. - Мое время кончилось, а твое только начинается. Он скорчился от боли и зашелся кашлем. Бэйл сжал его как мог крепко, будто это могло что-то изменить. Серокот снова наклонил его к себе, чтобы никто вокруг их не услышал. Его слова перемежались предсмертным хрипом, на губах вспухали кровавые пузыри, но Бэйл все же расслышал, что сказал ему Серокот: - Народы будут помнить твое имя.

И с этими словами старый охотник замолк навсегда.

* * *

К закату Бэйл собрал все пожитки, какие мог унести, взвалил их на спину и ушел из Зеленоморья. В общей сложности погибло шесть человек, множество было ранено. Среди погибших был ребенок, тот самый мальчик, которого Бэйл видел, когда выбежал из зала собраний, и вынести это было свыше его сил. Пятерых убило чудовище, а шестой разбился насмерть, подхваченный одним из таинственных смерчей, которые появились внезапно и исчезли одновременно с чудищем. Когда замешательство прошло и стало ясно, что дырки в зале больше нет, старейшины пришли к Бэйлу и бросили к его ногам посох.

- Вот что нам принесли твои подвиги, - сказал Урт. Его голос был спокоен, но внутри он кипел гневом. - Смерть и скорбь. Забирай его и уходи. Неси несчастья кому-нибудь другому, только не нам.

С поникшей головой Бэйл бормотал какие-то невнятные извинения, хотя и понимал, что случившегося ему за всю свою жизнь не искупить. Он чувствовал спиной тяжелые взгляды бывших односельчан, идя прочь от деревни, второй раз в жизни покидая дом. Данария звала его, и он бы ей ответил, но девушку крепко держал отец. Она извивалась, пытаясь вырваться, но когда Бэйл сказал "Прости" и отвернулся, затихла. Еще раз он взглянул назад и увидел ее глаза, широкие от потрясения, от того, что он вот так вот взял и ушел, но он не мог сейчас думать об этом. То, что случилось, было куда важнее чувств одной отдельно взятой женщины. В любом случае, она найдет себе в деревне лучшего мужа, нежели он мог бы стать. Для мужчины, полного высоких устремлений, любовь - лишь якорь. Тяжелый дорожный мешок оттягивал ему плечо, но посох казался тяжелее. Часть его желала выбросить эту ношу подальше - в ущелье, обратно в океан или еще куда-нибудь, где никто ее не найдет, - но другая его часть знала, что он не сможет этого сделать. Что как-то теперь этот посох связан с ним и его судьбой - доброй или злой, неведомо.

"Народы будут помнить твое имя". Последние слова Серокота не выходили у него из головы. Если считать это пророчеством... может быть, это значит, что он станет для всех героем? Или станет для всех кошмаром? Эта мысль леденила ему душу.

Бэйл остановился, повернулся и посмотрел издалека на деревню. Несмотря на расстояние, он видел камни, собранные для пирамид. В деревне мертвых хоронили в камнях, зарывая вместе с телами скорбь, губящую их души, но события этого дня не походили ни на какое обычное кровопролитие. Вопли чудовища и крики погибающих родных еще долго будут звучать эхом в их сердцах. Если что и мог он теперь сделать, так только позаботиться, чтобы больше ни одна деревня и ни один город не изведали тех ужасов, которые изведал сегодня Кейнос.

- Клянусь, что этого не повторится, - прошептал он.

После чего продолжил свой путь по зеленым просторам равнин Караны. Он пока еще не знал, куда идет, но знал, что ему надо: уничтожить посох и все, что с ним связано. В этот самый миг и началась Одиссея Теней, и сплелись судьбы всех к ней причастных.